ПОСМЕРТНОЕ РАСПЯТИЕ ФАРХАДА МАМЕДОВА

Я стою у могилы Фархада Агамуса оглы Мамедова. В верхушке этой пирамиды, составленной из венков, отталкивающих своей кричащей яркостью и пошлостью, виден деревянный крест. На этом снимке его различать сложно, крест виден на других снимках. Так вот Фархад Агамуса оглы, уроженец далекого азербайджанского села, сын мусульманских родителей, сам мусульманин, лежит под православным крестом…

Ровно четыре года назад в Самаре умер Камил Гурбанов, уроженец Мингечаура, владелец небольшого кафе имевшее, как теперь модно говорить, весьма прикольное название «777». Кафе, кстати, незадолго до смерти хозяина было продано, а позднее снесено новым владельцем, которому на самом деле нужен был земельный участок, который занимала закусочная. Я хоть и не очень близко, но был знаком с господином Гурбановым. Его смертью, случившаяся где-то на дороге, в машине, я был искренне огорчен, к тому же покойный был почти моим ровесником. Я опубликовал небольшое посвящение по поводу кончины Камила Гурбанова. О собственных текстах говорить как-то неудобно, но то посвящение, а я на днях его перечитал, было хорошее, там были хорошие слова. Я писал о том, что покойный любил красиво жить, любил красиво одеваться, водить хорошие машины, выпить любил – и все это было чистая правда. Я писал о том, что после шунтирования ему из радостей жизни ему оставались только красивые наряды, машину водить и пить врачи ему запрещали, хотя запреты он нарушал, за что и, скорее всего, поплатился…

Как только вышла наша газета с этим текстом, в городе буквально разразился скандал. Едва ли не половина большой азербайджанской общины Самары решила, что я оскорбил память Камила Гурбанова. Мою непростительную «выходку» обсуждали практически во всех закусочных, принадлежащих азербайджанцам. Свое бескрайнее возмущение выражали не только люди, которые никогда дружественных отношений с покойным не имели. Агрессивно возмущались даже те, кто имел серьезные конфликты с Камилом Гурбановым, отзывались о нем довольно нелицеприятным образом. Самое странное то, что многие из тех, кто в течение нескольких месяцев водил этот отвратительных хоровод, не могли читать моего текста по элементарной причине – из-за незнания русского языка…

Уважаемый господин С.Г. однажды едва ли не с кулаками набросился на меня прямо перед Домом дружбы народов…

Эта шумиха сошла на нет только после того как я написал фельетон про одного активного господина, который свое «возмущение» выражал крайне нецензурно и никак не хотел успокоиться…

Кто теперь из этих людей помнит Камила Гурбанова? Кто был за эти четыре года на его могиле?

Конечно, люди, затеявшие тогда этот скандал, используя самым подлым образом смерть человека, имели цель ударить по газете, которая им не нравится. Им просто не нравлюсь я, потому что на кое-чего имею влияние в организации, которую они хотели бы видеть другой – нечто похожее на базар, овощную базу, ментовку, закусочную, сообщество «авторитетов»… Что им Камил Гурбанов? Что Камилу Гурбанову они?

Теперь вот Фархад Агамуса оглы Мамедов, сын мусульманских родителей, сам мусульманин, лежит под православным крестом – вся большая азербайджанская община молчит. Почему никто не возмущен, никто не оскорблен?

Что скрывать, есть люди, которым по душе такое вот своеобразное посмертное распятие Фархада Мамедова. И этому есть причина. Многие из нас в свое время приехали в Россию с целью добиться успеха. Но успешным стать мало кому удалось. Фархад Мамедов был самым крупным бизнесменом в Самаре, к тому же получившим официальное признание – больше из наших соотечественников таких почетных званий, которых удостоился покойный наш земляк, никто не имел. Мы умеем гордиться заслугами, успехами уже умерших людей. Когда успешными становятся живые, живущие рядом с нами люди, это нас, давайте будем откровенными, не очень-то радует. Возможно, их именами, когда это надо, даже козыряем, но их самих не любим. И ожидаем их падение, а когда таковое случается, радуемся – не только ведь смерть уравняет, до смерти еще дожидаться, уравнять может ведь и неудача, падение, крах…

Фархад Мамедов ушел из жизни человеком успешным, имеющий хорошо функционирующий, приносящий хороший доход большой бизнес. То есть радости в этом отношении своим недоброжелателям он не доставил. Теперь же, когда над могилой Фархада Мамедова благодаря родным сыновьям неуклюже возник православный крест, иные из них, можно полагать, потирают руки, чувствуют себя отомщенными – за свои обиды, которые они испыватали, оказавшись не успешными, не состоявшимися, неудачниками…

Посмертная «христианизация» Фархада Мамедова выявила чрезвычайную слабость азербайджанской диаспоры в Самаре. Не оказалось среди нас «аксакалов», старейшин — не по возрасту, а по авторитету, по своему общественному статусу. Не оказалось никого, который мог бы напрямую обратиться к Митрополиту Сергию, чтобы тот положил конец издевательство над памятью уважаемого человека и, кстати, над православной верой, ибо огромное количество людей, хорошо знавших Фархада Агамуса оглы, никогда не поверит, что этот человек переходил в христианство.

Когда мы узнали, что Фархада Мамедова похоронят в городском кладбище на аллее для почетных граждан, мы испытали, конечно, удовлетворение. Но теперь могила нашего уважаемого земляка, над которой установлен крест, нам причиняет боль. Если сыновья покойного и дальше будут продолжать начатое ими безумие и временный деревянный крест будет заменен на постоянный, эта могила станет проблемой для самарского православия. А молодые люди, получившие вмиг огромное наследство и решившие облагородить его крестом над могилой отца-мусульманина, обязательно станут всеобщим посмешищем…

Хейрулла ХАЯЛ, редактор «Очага», член Союза журналистов РФ

(материал полностью будет опубликован в ближайшем номере «Очага»)

Реклама

МОБИЛ НОВРУЗОВ: «ФАРХАДУ ОТКАЗЫВАЮТ В ПРАВЕ ЛЕЖАТЬ В ЗЕМЛЕ ПОД СОБСТВЕННЫМ ИМЕНЕМ…»

Предприниматель, инженер-металлург Мобил Новрузов многие годы был самым близким другом покойного Фархада Мамедова. Они в Куйбышев приехали по направлению практически в одно время, но близко познакомились в девяностые. Даже фирма «Сплав» в свое время создавалась Мобилом Новрузом с партнерами, ему же принадлежит само название. Но это другая история. Я хотел у Мобил муаллима спросить о его последних встречах с другом.

— Когда вы узнали о болезни Фархад муаллима?

— Натиг (доктор Натиг, племянник Мобила Новрузова – Х.Х.) 23 апреля ходил к нему в офис по личному вопросу. Я должен признаться, что последнее время мы с Фархадом почти не общались.

— Был конфликт?

— Ничего не было. Просто он перестал звонить, я тоже… Я почти никогда первым не звонил, он все время занят был…Так мы отдалились друг от друга… И вот он показывает свой телефон Натигу и говорит: дядя твой первый в моем телефоне, а он, мое имя, наверное, удалил…

Потом Натиг мне говорит: слушай, дядю Фархада не узнать. Он страшно похудел. Он мне выписку из истории болезни показал, я так и не понял, какой диагноз. Кажется, дело очень серьезное. Ты позвони ему.

Я сразу позвонил. Я собирался к нему на работу, а он оказался в областной больнице. Придя к нему в палату, я видел, что действительно он изменился до неузнаваемости. Вес потерял. Мы, конечно, рады были друг другу. Мы там долго с ним говорили. Ему не сообщали точного диагноза, но он догадывался. Мы с ним обсуждали возможность поездки в Германию на лечение. Я его успокаивал, напоминал ему собственный пример. Я ведь сам несколько лет назад на грани смерти находился, две сложнейшие операции перенес по онкологии.

После обследований он снова вышел на работу. Но вскоре ему стало плохо и оказался в онкологическом центре. Когда я с ним созвонился, он попросил привезти несколько штук вареных яиц и белый хлеб. Но к моему приходу в палату он уже не в состоянии был кушать. Приняв обезболивающие, он несколько успокоился и даже предложил сыграть в нарды. Играя мы много говорили.

— О чем?

— Да ни о чем серьезном. Шутили. Старые история вспоминали, сплетничали…Но он не мог даже завершить игру. Ему стало плохо…

Состояние его так стремительно ухудшалось, что уже о поездки в Германии речи не шло. Была назначена операция в онкоцентре. Я у него был накануне операции. Он меня просил честно сказать, верю ли, что все будет хорошо. Я ему сказал буквально: «Аллах, который спас и сохранил меня, спасет и сохранит тебя тоже».  Фархада растрогали мои слова, и он их перевел на русский для Светланы (подруга Фархада Мамедова, с которой он жил последние несколько лет – Х.Х.).

Мобил и Ольга Новрузовы во время похорон

— Вообще на религиозные темы он говорил?

— Фархад был светским человеком.

— Мы все светские. Тем не менее, и мусульмане, ислам ведь для нас часть этничности.

— Последние дни у него в палате на холодильнике появились три иконы. Которые, как я понял, очень его смущали. Он, как бы стесняясь, мне сказал: «Мобил, дети вот принесли, поставили. Я не смог им сказать, чтобы убрали, боюсь их обидеть. Они по-своему и молитву читают…»

Я ему сказал, чтобы он не обращал внимание. «У меня в квартире полно икон (супруга Мобила Новрузова русская, верующая православная Х.Х). И Коран у меня есть.  Ничего страшного».

— Фархад Мамедов мог принять христианство?

— Это исключено. Он до последней минуты жизни оставался мусульманином.

— Старший сын его, Руслан, когда принял христианство?

— Если я точно помню, еще в школе. Возможно, ему было шестнадцать лет.

— Как Фархад муаллим воспринял это?

— Очень переживал.

— Вы говорите, что он не был религиозным. Разве не все равно было ему?

— Нет. Многие наши традиции, связанные с Исламом, давно стали национальными. Принимая другую религию, мы частично утрачиваем свою этничность. А Фархад был азербайджанцем до мозга костей. У него в Азербайджане девять братьев и сестер. А сколько племянников и племянниц. Представляете? Как он мог себя отрезать от всего этого? Он любил только азербайджанскую музыку, азербайджанскую кухню. А теперь совершается насилие над памятью этого человека, ему собственным сыном отказано в праве лежать в земле под собственным даже именем…»

Х.Х.

СОРОК ДНЕЙ ПРОШЛО СО ДНЯ СМЕРТИ ФАРХАДА АГАМУСА ОГЛЫ МАМЕДОВА

40 дней прошло со дня смерти Фархада Агамуса оглы Мамедова, заслуженного строителя Самарской области, почетного строителя Россий кой Федерации.

ДРУЗЬЯ СКОРБЯТ…

Сегодня самарские азербайджанцы в кафе «Каспий» собрались на поминальный ужин по мусульманскому обряду. После чтения суры «Ясин» из Корана с небольшой речью выступил председатель Правления «Лиги азербайджанцев Самарской области» Ширван Керимов. «Все, кто более или менее близко знал Фархад муаллима, с чистой совестью может подтвердить, что наш именитый соотечественник всю свою жизнь прожил как настоящий азербайджанец и мусульманин», — сказал г-н Керимов. «Когда-то в Куйбышев приехал парень из далекого азербайджанского села, имеющий при себе только паспорт, диплом о высшем образовании и направление на работу. Прошло время и этот парен, носящий имя знаменитого строителя-художника из поэмы Низами, возглавил крупную строительную организацию, потом и созданную им фирму. Здания, возведенные им в Самаре, всегда будут нам напоминать видного нашего соотечественника, который принимал активнейшее участие в жизни диаспоры, оказывая значительное финансовое содействие проводимым нами культурно-просветительским мероприятиям. Он делал это скромно, не громко, как это свойственно людям, кто щедр от природы —  искренне и бескорыстно».

«Мы будем противостоять всем измышлениям, суть которых сводится к тому, что якобы Фархад Агамуса оглы был вероотступником и даже перешел в христианскую веру. Горько, что эти измышления исходит от собственного сына, который таким образом совершает насилие над памятью родного человека. Мы намерены обратиться к иерархам православной церкви, к которой мы относимся с великим уважением, с просьбой употребить свою власть и авторитет и положить конец насильственной посмертной христианизации нашего соотечественника, который, будучи лояльным и законопослушным гражданином России, до конца жизни оставался мусульманином», — сказал Ширван Керимов.

Газета ОЧАГ 2015-04

очаг4_цвет_2015

ПУШКИНСКИЙ ДОМ БЫЛ ОТРЕСТАВРИРОВАН ФАРХАДОМ МАМЕДОВЫМ

Первая полоса газеты «Очаг» за октябрь-ноябрь 2007 г.

ВЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО УСЛЫШИТЕ ГОЛОС ФАРХАДА МАМЕДОВА…

 К ДНЮ РОЖДЕНИЯ Ф.М. МАМЕДОВА 

С Фархадом Мамедовым я впервые встретился в октябре 2005 года. В его офис, где на днях состоялось с ним прощание, меня привез Ширван Керимов, который к тому времени хорошо с ним был знаком. Нашей газете было чуть больше года, я сам не был профессиональным журналистом, учился на ходу. Но, думаю, запись беседы с Фархадом Агамуса оглы немало расскажет об этом незаурядном нашем соотечественнике, так рано ушедшем из жизни…

 У меня не было диктофона. Его у меня нет и теперь. Записываю дедовским способом, от руки. И пытаюсь запоминать. В любом случае уверен, что люди, хорошо знавшие Фархада Мамедова, в этой беседе обязательно «услышат» его голос…

Так получилось, что приходится текст десятилетней давности приходится набрать заново. Поэтому выложу его частями…

Х.Х.

«ТАК СЛИТНО ПЛИТАМИ ОН ВЫЛОЖИЛ ПРОТОК,

ЧТО МЕЖДУ ПЛИТАМИ НЕ ЛЕГ БЫ ВОЛОСОК»

 

Молодой человек в белоснежной рубашке и при галстуке, глаза которого выражают твёрдость и неприступность, говорит решительно: «Нет»! Говорит он протянутой перед ним руке, которая держит наполненная огненной водой вместительную рюмку.

Такую вот душераздирающую сцену запечатлел единственный плакат, который я заметил на стене, когда шел по незнакомому мне коридору офисного здания ООО «Сплав ЛТД». Мораль этого сюжета так стара, что ели не современный костюм молодого человека, его можно было принять за библейский…

«Что, сотрудники частной компаний тоже пьют?» — спрашиваю я господина Мамедова, когда наконец, оказываюсь ним наедине в его просторном кабинете. «Не без этого. Бывает, что человек, устроив себе по очень важному случаю праздник, остановиться не может. «А как вы у себя добиваетесь дисциплинированности? Известно, что даже очень солидные управленцы выбирают способ простой, дешевый и сердитый. То есть они своих подчиненных стращают, не выбирают при этом выражений». «Начальственным окриком многого не добьёшься», — говорит господин Мамедов. Мы пытаемся добиться всеобщей дисциплинированности и ответственности путем убеждения». Слова «убеждение» и «убеждать» Фархад Агамуса оглы в течение нашей беседы употребит еще несколько раз. Особенно когда я спрашиваю о его двух сыновьях. Старшему Руслану только в январе будет восемнадцать. Он на первом курсе экономической академии. Младший Анар пока в седьмом классе.  «Вы выросли в большой семье. Десять детей – это такая семья даже не большая, а огромная. Вы испытали нужду. Ваши дети растут в совершенно разных условиях. Для них не секрет, что их отец – состоятельный человек. Ведь отсюда нередко совершенно иное отношение к жизни, иные представления о нравственных ценностях. Вас это беспокоит?»  «Я считаю, что для человека важно пройти через серьезные трудности. Для своих детей я их искусственно создавать не могу. Я стараюсь повлиять на них через убеждения. Нет, они у меня не избалованные», — как бы вслух размышляет Фархад Агамуса оглы и в его словах надежды больше, чем самонадеянной уверенности…

Первая ассоциация, которую у многих азербайджанцев «Кюрдамир», это жара. И на самом деле жарче места в Азербайджане не найти. Но вот уроженец этого края по окончании в 1978 году Азербайджанского строительного института местом работы выбрал Куйбышев, город с довольно суровым климатом. «Нет, раньше здесь никогда не был. Только знал, что это большой город с миллионным населением. Мальчик из простой советской семьи, в которой было десять детей, ни о каких поездках даже не мог мечтать. Вот вы называете своего двоюродного брата. Действительно, получается, что мы учились в одном потоке. Но я его не помню. Возможно, мы даже не были знакомы. Для приятельских отношений у меня времени-то особенно не было. Я же работал. Вечерами садился на автобус пятого маршрута и ездил в карадагский район. Там я по ночам дежурил. Семьдесят шесть рублей получал. Сам себя содержал».

Я не стал спрашивать у г-на Мамедова, когда он последний раз ездил на общественном транспорте. Вряд ли помнит. Ездит Фархад Агамусович на «Ауди». Но все, с кем я из более или менее близко знавших его людей разговаривал, утверждают, что г-н Мамедов со своими подчиненными, с теми многочисленными рабочими и специалистами, добирающимися на работу на общественном транспорте, так же прост и доступен, каким он был в начале своей строительной карьеры…

«Начинал я мастером в 11-ом тресте. Строил хорошо вам знакомый Белый дом. Потом стал прорабом, дальше начальником участка. Областную клиническую под ключ сдали. Это звучит так просто. Но надо представить себе, что это тридцать три объекта! Но с областной клинической больницей связан один из печальных эпизодов моей жизни. Мой отец Агамуса Исмаил оглы, кстати, участник войны, болел сахарным диабетом. Я привез его сюда на лечение и положил в областную клиническую больницу. Там же он умер. И судьба распорядилась так, чтобы это случилось в день сорокалетия победы… Нет, до моего карьерного роста он не дожил. Мать, может, успела порадоваться за меня. Она умерла в 1990 году. Алмаз ее звали… У нас в семье почти все выучились. Есть учителя. Брат Чингиз кандидатскую защитил…»

«На родине бываете?» «А как же? И не только в Кюрдемире. Покойная мать была родом из Шамахы. Там и ныне есть много родни. Их обязательно навещаю. Езжу в Гянджу, Бейлаган – оттуда родом мои близкие друзья». «А родной институт посещаете?» «Обязательно. И детей беру с собой. Вожу их по институту, фотографируемся». «Что для них Азербайджан?» «Азербайджан для них родина отца», — говорит г-н Мамедов, словно удивившись моему вопросу. «Азербайджан для них родина тоже, как и Россия», — добавляет Фархад Агамусович и в его словах опять же больше надежды, чем убежденности. Родину не выбирают, за других, если даже эти «другие» твои собственные дети, это тем более нельзя делать…

Он уже забыл поданный секретарем большой лист белой бумаги, на котором он пытался наглядно показать мне что такое «законченный цикл производства». Не имея малейших знаний о строительных работах, я это представляю теперь так: ОО «Сплав ЛТД» на выделенном ему земельном участке начинает рыть котлован и через некоторое время тут возникает, например, первый в Самаре ресторан «Макдональдс», или уже ставшая достопримечательностью радиобашня, или гимназия «Перспектива», школа на Черемшанской, жилые дома по проспекту Маркса, по ул. Вилоновской, Ленинской, Чапаевской, Некрасовской, Енисеевской… «Сплавом» же реконструированы Дворец культуры железнодорожников, терапевтический корпус дорожной клинической больницы. Только в прошлом году строительных работа выполнено на 150 миллионов рублей… «Фирму мы создали в 1995 году на базе того же 11 треста. Когда говорим «мы», имеем в виду своих единомышленников.

Сначала строили только коробки. Теперь все без исключения работы выполняем сами. Строим здания любого назначения: детские сады, школы, рестораны, производственные помещения. И морг довелось строить…»

На минуту он задумчиво молчит. Тихо не только в кабинете, во всем офисе не слышно ни единого звука. Возможно, для таких деловых интерьеров и живность подбирается молчаливая и не хлопотливая – тут трудно представить себе собаку или кошку. В большом аквариуме за широкой спиной гендиректора лениво обходит свои водные просторы большая пятнистая рыба с сытыми взглядами. Такой же аквариум с такой же зажравшейся рыбой я видел в зеленом, похожем на оранжерею зале, где располагаются проектировщики. Если этим рыбам и что-то грозит – так это смерть от ожирения или мирная старость. Вокруг ни щук, ни тем более акул… Чего не скажешь о рынке строительных работ. Как все удается этому широкоплечему, среднего роста мужчине с довольно редкой для уроженцев равнинного Азербайджана светлой кожей? «А как вы получаете подряд?» — задаю я практически безответный вопрос. Какой гендиректор в наше время на него ответит? «Подряды нам просто дают, потому что у нас есть определенная известность. За десять лет у нас сложилась определенная деловая репутация и ею мы дорожим. У меня сегодня около пятьсот человек. Среди них немало высококвалифицированных специалистов.  Есть люди, которым я доверяю и которых называю, как я уже говорил, своими единомышленниками. Могу назвать Мотыгина А.В., Бамбурову М.Е., Мартынова В.В., Поваляева А.И., Чеснокова В.Н., Хорякова С.И. Но уважение заслуживает каждый, кто вносит свой вклад в наше общее дело». «А соплеменники наши у вас работают?» Сотрудников и рабочих я никогда не подбирал по национальному признаку. У нас главные критерии при трудоустройстве – это квалификация и ответственность. Конечно, когда азербайджанцы ко мне обращаются, я им никогда не отказываю. Среди них ест ь прекрасные работники. Они трудятся хорошо и соответственно зарабатывают. Беда многих наших соотечественников в том, что приезжают сюда, не обладая никакой специальностью. Некоторые берутся ща работу, которой, как потом оказывается, не могут справиться. А помочь я всегда готов.

Все, что происходит на Родине, мне близко. Теперь вот очень переживаю, когда узнаю о предвыборных волнениях в Баку. Родина всегда со мною и при мне. Когда есть свободная минута или нахожусь в машине, слушаю азербайджанскую музыку…»

«Теперь, когда для этого у вас есть все возможности, наверное, ездите по миру?» «Не так часто, но езжу. В 1994 году в Англии побывал. А два года назад проехался по странам Скандинавии. Работа требует моего постоянного присутствия. Отдыхать люблю в домашних условиях, тем более жена Ольга Юрьевна хорошая хозяйка. У меня есть давний друг, Новрузов Мобил, он в одно со мной время сюда приехал. Он инженер в «Металлурге», вот мы с ним по субботам собираемся на даче и балуемся кушаньями из настоящих домашних цыплят. Нет, выпить только по особым случаям и немного…» Тут я вспомнил увиденный в коридоре плакат. «Скажите, а от советского стиля управления что-нибудь взяли?» «В этом стиле, как вы выражаетесь, было немало хорошего. Например, оперативные совещания по понедельникам. Я их тоже провожу. Или вот объезд всех строительных объектов по субботам. Это очень эффективно. А что касается излишнего забюрокрачивания, конечно, я с этим согласен. В советское время надо мной сидел и бы начальники четырех уровней. А мне они не нужны…»

По стенам приемной и самого кабинета висит большое количество сертификатов, поздравительных адресов, дипломов. Только по ним легко можно сделать вывод, что сам Фархад Мамедов нужен многим. Своей огромной строительной мощью и немалыми финансовыми возможностями, связями, авторитетом, репутацией. Хочется думать, что именно об этом последнем, о репутации, некогда мечтал усталый студент, возвращающийся с ночного дежурства в переполненном бакинском автобусе пятого маршрута и ею же больше всего в настоящее время дорожит.

«Он розе пурпурной даст пурпур и меж гор Скале железом даст китайский узор, — сказано Низами о влюбленном строителе Фархаде. Надеемся, и у жителей Самары хотя бы часть из многочисленных зданий, возведенных тезкой героя великого Низами, не только своей безупречной функциональностью, но и несомненными эстетическими достоинствами вызовет пусть не такие высокопоэтичные, но все же самые высокие оценки…  

 

 ГАЗЕТА «ОЧАГ», ОКТЯБРЬ, 2005

СЕГОДНЯ ВИДНОМУ САМАРСКОМУ СТРОИТЕЛЮ ФАРХАДУ АГАМУСА ОГЛЫ МАМЕДОВУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 59 ЛЕТ…

очаг12_2009

С АМАРСКИЕ АЗЕРБАЙДЖАНЦЫ ПОЧТИЛИ ПАМЯТЬ ФАРХАДА МАМЕДОВА

19 апреля 2015г. в кафе «Каспий» самарские азербайджанцы провели траурное мероприятие, посвященное памяти известного нашего земляка, почетного строителя России, заслуженного строителя Самарской области Фархада Агамуса оглы Мамедова. После прочтения священником суры «Ясин» из Корана был подан поминальный ужин, после чего люди, близко его знавшие, поделились воспоминаниями о Фархад муаллиме.

 

Исполняющий обязанности руководителя департамента торговли городской администрации Матлаб Искандеров сказал, что покойного знал на протяжении больше тридцати лет, и как предприниматель, и как личность, Фархад Агамуса оглы у него всегда вызывал огромное уважение. Г-н Искандеров выразил уверенность в том, что многие жители всегда с благодарностью будут вспоминать человека, так много сделавшего для его развития.

Предприниматель Мобил Новрузов, один из самых близких друзей покойного, подчеркнул, что при всей требовательности и даже суровости как руководителя, Фархад муаллим был справедливым начальником. Для него немыслимо было не платить своим рабочим и сотрудникам вовремя. «Фархад помогал всем: тем, кто создавал семью, у кого случалось несчастье, кто в институт поступал – всем», — сказал Мобил муаллим.

Председатель Правления «Лиги азербайджанцев Самарской области», член Общественной палаты Самарской области Ширван Керимов рассказал о том, что за все годы существования общественной организации Фархад муаллим сделал пожертвования на наши мероприятия несколько сот тысяч рублей. Когда в Доме дружбы нам выделили новое помещение, Фархад муаллим взял на себя его капитальный ремонт.

Фархад муаллим значительную финансовую помощь оказывал Самарской епархии, Самарской соборной мечети. Возможно, кто-то Фархад муаллима помнит как жесткого начальника и предпринимателя. Да, Фархад муаллим был жестким начальником, был требовательным, не в последнюю очередь к себе. Строительство – особая сфера бизнеса, здесь нравы суровые. Но Фархад муаллим был человеком справедливым, к тому же готовым приходить на помощь человеку, оказавшемуся в беде. Конечно, сказал Ширван Мурватович, мы бы хотели, что нашего старшего товарища, выдающегося земляка проводили в путь по азербайджанскому обычаю. Почему так случилось? Это отдельная серьезная тема, которую нам всем отдельно надо обсудить.

               Мехман Мамедов

Брат покойного Мехман Мамедов от имени всех родных и близких Фархада Агамуса оглы выразил искреннюю благодарность всем собравшимся.

фото Самира Бабаева

ФАРХАД МАМЕДОВ БЫЛ НАСТОЯЩИМ АЗЕРБАЙДЖАНЦЕМ И МУСУЛЬМАНИНОМ

Фархада Мамедова хоронили под музыку Томазо Альбинoни…

Утверждают, что нотная запись музыки, написанной в первой половине восемнадцатого века, найдена на развалинах разрушенной при налетах союзной авиации в конце Второй мировой войны Саксонской земельной библиотеки в Дрездене. История глубоко символичная: в конце величайшей мировой трагедии находится музыка, которая звучит как плач по человеческой судьбе, которая изначально и по определению трагична…

Но как человек, когда-то непродолжительное время, но тесно общавшийся с покойным, могу сказать, что ему близка и дорога была другая музыка. Против Альбинони, конечно, он бы ничего не имел, но он любил азербайджанскую музыку, это чистая правда.

Почему Альбинони? Почему, простите за каламбур, не на балабане? У нас в Азербайджане, тоже иных музыкантов, актеров хоронят под музыку, но исключительно по воле покойного. Наши иные мелодии, исполненные на балабане, звучат не менее трагично, чем траурная музыка Брамса или Шопена.

А песня в исполнении Акифа Исламзаде, нашей живой легенды, который, кстати, приходится двоюродным братом покойному?

Почему на похоронах Фархада Мамедова не было ничего азербайджанского? Почему не было произнесено ни одного слова на азербайджанском языке, хотя у гроба стояли его родные братья? Что, им было запрещено? Кем?

Откуда пошли эти омерзительные слухи о том, что якобы Фархад Мамедов принял христианство? Хотя известно от кого – от родного сына, который с рвением

новообращенного, лихорадочно сочиняет себе православную биографию, в которую вписывает и отца-христианина. Мы с глубочайшим уважением относимся к христианству в целом и к православию в частности. Но не грех ли объявить  христианином человека, который таковым не был и не мог быть? Старший сын в весьма агрессивной форме настаивал на том, чтобы отца хоронить по православному обряду. С трудом удалось его уговорить, чтобы Фархада Мамедова хоронили по гражданскому обряду. У гроба истово крестились оба сына покойного, который хоть и помогал самарским церквям финансово, но никогда не преступал церковный порог и до конца своих дней оставался мусульманином, хотя, как и большинство из нас, строго не соблюдавшим исламские каноны.

То, что сын покойного, мягко говоря, лжец, стало понятно и по его речи над отцовски гробом. Он сказал примерно так: «Для папы семья была всё. Семья для него была святое!»

Да, Фархад Мамедов был заслуженным и хорошим человеком. Но Хороший человек – это не обязательно правильный человек. Фархад Мамедов не был правильным человеком. Его жизнь, наполненная напряженными трудами и стараниями, на самом деле была глубокой драмой. Много лет назад он полюбил другую женщину, а когда для него стало невыносимым вести двойную жизнь, ушел к той, которую любил, с которой провел весь остаток жизни, которая была с ним рядом до его последних дней. И теперь «правильные» «православные» дети покойного не дали этой верной, любящей женщине постоять у гроба человека, 

которому ближе нее никого не было.

Разве это по-христиански? Разве это по-православному?

Надо немедленно и окончательно пресечь все эти грязные слухи о «вероотступничестве» Фархада Агамуса оглы Мамедова. Нет в Самаре священнослужителя, который мог бы подтвердить, что он именно совершил обряд крещения покойного. Пусть сын покойного прекратит оскорблять память своего отца, если она ему дорога. Своими неуклюжими попытками задним число записывать своего отца в «православные», он оскорбляет и свою церковь, свою веру, если вера у него истинная. Мы обращаемся к церкви, прихожанином которой является Р. Мамедов, с просьбой принять по этому поводу самые суровые меры.

Мы, самарские азербайджанцы, скорбим по Фархаду Мамедову, так рано ушедшему из жизни. И благодарим самарскую землю, его принявшую. Принявшую его именно как азербайджанца и мусульманина…

Х.Х.

 Фото Расима Шамиева

 

 

 

 

 

.

СОСТОЯЛИСЬ ПОХОРОНЫ ФАРХАДА АГАМУСА ОГЛЫ МАМЕДОВА

Сегодня, 17 апреля 2015 г., состоялись похороны нашего именитого земляка, почетного строителя России, заслуженного строителя Самарской области Фархада Агамуса оглы Мамедова. Фархад муаллим умер после непродолжительной тяжелой болезни в возрасте 59 лет.

Прощание с Фархад муаллимом состоялось в офисном помещении инвестиционной строительной компании «Строительное управление, которую возглавлял покойный.

Перед зданием было многолюдно: пришли самарские азербайджанцы, друзья и коллеги Фархад муаллима.

С прощальной речью выступили один из коллег покойного, старший сын, брат. Выступил и Ширван Керимов, руководитель «Лиги азербайджанцев Самарской области», член Общественной палаты Самарской области. Ширван Мурват оглы, с которым покойного связывала многолетняя дружба, в том числе сказал, что «Фархад муаллим, который большую часть прожил в России и служил Самаре с верой и правдой, в душе всегда оставался азербайджанцем, высоко чтил традиции своего народа».

Похороны состоялись на самарском городском кладбище.