НУРМАГОМЕД АЛЕСКЕРОВ: «МНЕ В АБАШЕВО ХОРОШО. ОТТУДА ДАЖЕ НЕОХОТА ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ГОРОД…»

В Хворостянке я впервые побывал два года назад, строительная фирма, в которой Нурмагомед Алескеров заместитель директора, там вела ремонтные работы. Этим летом в Хворостянку я ездил уже два раза. На этот раз мне предстояло понаблюдать за Нурмагомедом не как за строителем, а как за начинающим фермером. В селе Абашево, совсем недалеко от старинного православного храма, животноводческая ферма. Многие годы она пустовала и постепенно разрушалась. Год назад Нурмагомед и Антон Фанталов, его давний товарищ и начальник, взялись за восстановление фермы. Прошло совсем немного времени, но сделано уже много. Теперь, глядя на ферму, не скажешь, что еще совсем недавно здесь были одни стены…

О том, ка как ферма в Абашево возрождалась, рассказал, отвечая на мои вопросы, Нурмагомед Алескеров, который когда-то свою трудовую деятельность начинал как зубной техник. А многие самарские азербайджанцы его знают как талантливого ашуга. Уверен, кое-кто очень удивится, когда узнает, каким серьезным фермером становится Нурмагомед…

Х.Х.

— Нурмагомед, расскажи, как ты решил стать фермером и когда.

— Мысли заняться животноводством были давно. Возможно, кризис, который отразился и на строительной сфере, меня подтолкнуло к тому, что я серьезно начал задумываться об этом. Если быть точным, решение принял летом прошлого года, после поездки в Грузию, где живут родители, и в Баку, где живет сестра с семьей и другие родственники. Дело в том, что как человек, родившийся и выросший в селе, к животноводству у меня всегда был природный интерес. Но овцеводство, которым я намеревался заняться, я рассматривал как бизнес, который, когда встанет на ноги, может прокормить мою не маленькую семью. В моей собственной семье пять человек, у меня родители, которым надо помочь, надо помочь сестре, ее семье.

— Но ты занялся не овцеводством.

— Да, после поездки я начал интересоваться, где и как можно приобрести ферму. Мне сказали, что продается одна ферма в Красноармейском районе. Съездил туда, посмотрел. Неподалеку находилась ферма пожилого азербайджанца. Мы с ним поговорили. Соотечественник поддержал мою идею заняться животноводством. Вернувшись оттуда, я поговорил с Антоном, и мы решили прежде посоветоваться с главой Хворост янского района Маховым Виктором Алексеевичем. Дело в том, что мы с 2007 года ведем строительно-ремонтные работы в Хворостянке, район хорошо знаем, в районе хорошо нас знают. На следующий день поехали в Хворостянк. Виктор Алексеевич нас выслушал. У него в тот день был прием. Он нам сказал, все, что от него зависит, сделает, окажет любую помощь. Виктор Алексеевич сказал, что что до приема у него есть еще два часа времени, и он успеет показать нам некоторые объекты. Один объект мы осмотрели в Липовке. Там от фермы мало что оставалось – полуразрушенные стены, провалившаяся крыша. Тогда, Махов, несколько подумав, сказал, что есть еще одно место и там, возможно, мы найдем то, что нам надо. Мы отправились с ним в Абашево. Там встретились с главой сельской администрации Галиной Александровной Шабаниной. Она сказала, что овцеводство дело слишком хлопотное, лучше нам заняться крупнорогатым скотоводством. Она нам показала две фермы в разных местах. Обе фермы вроде бы находились в муниципальной собственности. Одной фермой один из местных жителей пользовался как склад. Договориться с ним нам не удалось. Другая ферма, та, которую впоследствии мы приобрели, в девяностые годы, когда колхозное имущество делилось между колхозниками, была передана пайщикам. Юридически все это не было надлежащим образом оформлено, было только письменное распоряжение председателя.

— Сколько было пайщиков?

— Двенадцать человек.

— Они пользовались фермой каким-то образом?

— Никак не пользовались. Многие годы ферма пустовала. Окон и дверей уже не было. Крыша была, но ее тоже надо было основательно чинить…

— И вы начали чинить…

— Нет, возникли сложности. Мы предложили ферму выкупить у пайщиков – договориться о цене, выплатить каждому свою долю. Не со всеми пайщиками сразу удалось встретиться, был один, дядя Юра, он сказал, что даже рад будет, если мы возьмем ферму и восстановим, а то она все равно пропадает. Мы через дядю Юру с другими пайщиками договорились и о цене – 300 тысяч рублей. Прошло несколько дней. Шабанина нам позвонила и сообщила, что среди местных жителей возникло недовольство. Кто-то среди них активно пускает разные слухи. По одним, никакого восстановления фермы не будет, мы от государства получим гранты и убежим. По другим, вместо животноводства мы там развернем наркоторговлю и прочий разврат. Шабанина нам сказала, что они решили созвать сельский сход и там все решить.

Уже потом мы узнали, что там одна женщина по фамилии Плотцева вела активную кампанию против нас. Она сама не местная, там появилась всего несколько лет назад. Насколько я знаю, она из Сызрани, потом она перебралась в Приволжский район, оттуда ее за неблаговидные дела, мягко говоря, выгнали.

Перед сходом мы зашли к Махову. Виктор Алексеевич нам сказал, что он тоже поедет с нами и объяснит сельчанам, что мы люди надежные, намерения у нас самые серьезные.

Когда мы вместе с Маховым подъехали в администрации Абашево, там уже стояли люди. Как только мы вышли из машины, к нам подошла женщина с диктофоном, как  скоро мы узнали, та самая Плотцева, и стал спрашивать: «зачем вы сюда явились, чем вы здесь собираетесь заниматься». Антон объяснил, что мы хотим восстановить ферму и заняться животноводством. Плотцева и на Махова кидалась, мол, зачем ты этих людей сюда привел. Махов сказал: дайте им объяснить людям, какая у них цель и чем они хотят заняться. Виктор Алексеевич напомнил, что в Хворостянке нас знают уже многие годы как добросовестных строителей. Кстати, нас знали и в самом Абашево, мы там ремонтировали садик. Тогда Платцева заявила, что «мы вообще не хотим, чтобы здесь была ферма».

В разговор вмешался местный депутат, Василий Васильевич. «Я вижу, что люди адекватные, зачем я должен быть против». Нас поддержал местный фермер Валерий Готвиг, с которым мы теперь соседствуем, сказав, что «помогу ребятам, чем смогу. Мне жаль, что такая ферма пустует».

Потом мы зашли внутрь администрации. Тут уже выступили казаки, представляющие местное казачье общество. Они рассказали о своей обеспокоенности. «Мы опасаемся, что как бы вместо животноводства чем-нибудь нехорошим не занялись», — сказали казаки. Махов сказал, что он «нехороших людей» он сюда бы не приводил.

Через несколько дней мы вновь встретились с казаками. Поговорил с ним и папа Антона, Руслан Валентинович. Казаки сказали, что они не только не против восстановления фермы, но даже хотели бы получить у нас работу. И готовы помочь чем могут. Потом они действительно у нас работали, охраняли ферму.

Вопрос с пайщиками решили, выплатив им триста тысяч рублей. Они эту сумму сами между собой поделили. В феврале и в апреле состоялось два аукциона по продаже земельных участков под фермой и вокруг фермы. Оба участка мы приобрели. Но еще до полного решения вопроса с земельными участками мы начали ремонт, починили стены, вставили окна, заменили крышу.

Приобрести скот мы собирались на собственные деньги. Однажды даже съездили в Волгоградскую область, на коров там не стали брать. Как-то один местный фермер, его Сергей зовут, спросил нас, мы тоже собираемся работать по программе «Велес»? А мы про «Велес» ничего не знали. Вновь обратились к Махову. Виктор Алексеевич нам рассказал, что в Самарской области начиная с 2010 года осуществляется проект. Для централизованной закупки породистого скота и передачи его областым сельхозпроизводителям правительством области создано государственное унитарное предприятие – Самарский центр развития животноводства Велес.

========================

ПРОШЛО БОЛЬШЕ ДВУХ ЛЕТ…

Прошло более двух лет после публикации этого материала, и вот Ольга Плотцева, которая упоминается в беседе с Н. Алескеровым, обратилась к Ширвану Керимову. Публикуем, как есть, со всеми орфографическими изъянами.

«Уважаемый Ширван!Примите мои соболезнования в связи с гибелью сына. Очень давно хотела Вам написать по поводу одной статьи в вашем «Очаге».Это некое интервью Нурмагомеда Алескерова от 03.08.2016 г. Я, Ольга Плотцева .Которая никогда в жизни не жила в Сызрани. Неблаговидными делами в Приволжском районе не занималась.Вы использовали лживые утверждения Алескерова в отношении меня.Я хочу,чтобы было опровержение в вашем издании и публичное принесение извенений.У мкня есть диктофонная запись схода ,на котором присутствовали Фанталов,Алескеров,Махов,Шабавнина и сельчане.Следователь из отдела»Э» приезжал и прослушивал эту запись.Поэтому,пока в личке,я написала свое требование.В противном случае,я обращусь в суд. Ширван,не хочу причинять вам боль из-за смерти сына. Но не кажется ли Вам,что дети отвечают за грехи родителей.Вы разместили лживое интервью,которое порочит мое имя.Я одна воспитывала двоих детей,всегда боролась с несправедливостью.Своих детей вырастила достойными людьми.И вы тут такое понаписали.Я сильнрюо болела после этого.Молила Бога,чтобы все причастные ко лжи,были наказаны. Я живу в Самаре,недалеко от Юных Пионеров. Меня все знают,как честного и справедливого человека.А ваша статья клеветническая,которая до сих пор приносит мне боль».

 

Теперь наш ответ госпоже Плотцевой.

Уважаемая г-жа Плотцева!

Хотелось бы знать, почему вы обратились именно к Ш. Керимову. Его имя есть в материале? Блог, где опубликован материал, имеет отношение к Ш. Керимову? Хорошо посмотрите на обложку блога, там есть Ширван Керимов? Там есть какая-то организация?  Довожу до вашего сведения, этот блог ни к Ширвану Керимову, ни к организации, которая возглавляет Керимов, давно не имеет никакого отношения.

Ваше имя упомянуто Н. Алескеровым, которого, судя по всему, вы знаете. Почему вам не обращаться лично к нему? Почему не подать на него в суд, если он вас оболгал? Или вам нужен был повод, чтобы так «тонко», так изворотливо оскорбить Ширвана Керимова, жестоко задев память его трагически погибшего ребенка? Вы про себя очень высокого мнения, но ваше письмо, приходится сказать, вас характеризует далеко не с лучшей стороны.

Подавать в суд – ваше право. Но вы должны определиться, на кого и за что. И вы тоже будьте справедливы, а то ведь, по вашей же логике и убежденности, вашим детям придется отвечать за ваши грехи…

Реклама

ВУСАЛ ШЕЙДАЕВ: «Я ХОЧУ СТАТЬ ЛУЧШИМ В СВОЕЙ ПРОФЕССИИ»

                                                           3 августа 2016 г. Офис ЛАСО

Вусал Сади оглы Шейдаев. Выпускник Самарского государственного университета. Член Самарской областной коллегии адвокатов. Кандидат в мастера спорта по пауэрлифтингу. Неоднократный чемпион Самарской области.

Писать о молодом юристе и спортсмене Вусале Шейдаеве мне посоветовал Самир Бабаев, который, как оказалось, шапочно знал Вусала в университетские годы — оба были студентами юрфака, но учились на разных курсах.

Беседа корреспондента «Очага» с Вусалом Шейдаев состоялась в офисе ЛАСО.

 

— Вы раньше бывали в нашем офисе?

— Нет, не бывал, но про организацию слышал.

— А газету нашу когда-нибудь видели?

— Кажется, видел.

— Сколько вам лет?

— Двадцать шесть.

— Где родились?

— В Баку.

— Ваша семья раньше жила в Баку?

— Нет, мои родители родом из Девечи, который теперь Шабран называется. Мама из самого райцентра, а папа из села Агбаш. К моему рождению, родители жили в Куйбышеве, но мама меня родила в Баку. Хотя в документах указан Куйбышев.

— Теперь все понятно. А как родители в Куйбышеве оказались?

— Отец сюда приехал после службы в армии.

— Он служил недалеко отсюда?

— Нет, он служил в Монголии. Сам выбрал Куйбышев, близких людей тут не было. Приехал он, если не ошибаюсь, в начале восьмидесятых.

— Кем он работал?

— Он водитель-дальнебойщик.

— В какой школе учились?

— В 40-й. Это в Железнодорожном районе.

— В этом районе живете?