«Я жажду! Я стражду! Я жизнью не сыт!»
19 мая 1935 года близ города Сабирабада, где сливаются реки белой Куры и красно-жёлтого Аракса, на корабле «Чапаев» у капитана родился сын – будущий поэт, ещё более известный как переводчик Владимир Абдулазимович Кафаров.
В 1957 году Кафаров принят в Союз писателей СССР. В 21 год! для того времени событие уникальное. Но рекомендацию дал сам Константин Симонов. Павел Антокольский написал: «Перевод его точен в той мере, в какой может быть точен поэтический перевод. Это означает, что в нём нет буквализма, нет рабской кальки подлинника, но зато есть верность его духу, соответствие той правде жизни, которая стоит за песней, которая в ней подразумевается, как её душевный подтекст. Но это и означает, что перевод Кафарова может быть назван явлением русской поэзии». Можно сказать и так: каждое стихотворение должно умереть в переводе, чтобы состояться на другом языке. В этом поиске умирание и воскрешение – одно и то же. Кафаров вслед за Уитменом мог бы воскликнуть: «Я весь состою из множества воскрешений!»
Этот аванс Кафаров отработал сполна. Собственных книг у него немного: «Невеста» (1961), «Две крепости» (1963), «Лермонтова 123» (1965), «Бронзовый ветер» (1968), «Огонь на ветру» (1972), но как переводчиком им поднят огромнейший пласт азербайджанской литературы. Переводиться у Кафарова считалось почётным.
Переводческий материал поражает своей масштабностью и разнообразием: шушинец Молла Панах Вагиф через расстояние в 500 лет протягивает руку турецкому суфию Юнусу Эмре; дастан «Кёроглу» перебивался штучными средневековыми газелями Физули и Мехсети; арузам Алиаги Вахида перебегали дорогу верлибры Расула Рзы; ашуг Хастэ Касум вибрировал в лад с классическими ритмами Самеда Вургуна; либретто к опере Узеира Гаджибекова «Лейли и Меджнун» подхватывали песни Рашида Бейбутова – но, как в мифе, к чему бы не прикасалась рука Мастера, тот материал превращался в золотой самородок. Но если о переводах, самый главный подвиг Кафарова – баяты. (Баяты – издревле распространённая форма азербайджанской устной народной поэзии, монострофа, состоящая из четырёх строк семисложного размера хеджа. В рифмообразовании баяты важную роль играют джинасы – омонимические рифмы, а также редифы – повторения одного или нескольких слов в конце строки после рифмы). Вся жизнь азербайджанца – от рождения до смерти – проходит в сопровождении баяты, начиная с колыбельных песен и кончая похоронными причитаниями. Владимир Кафаров в свои 25 не побоялся взвалить на плечи этот непомерно тяжёлый груз.
Похоронен Кафаров 19 июля 2000 года на городском кладбище по дороге на
Патамдарт, рядом с Домом Печати.
Из книги «Баяты-песни» (1978 г.)
***
Не с повинной головой
Я народ встречаю свой.
Сад рощу – пускай собратья
Отдыхают под листвой.
***
Край родной в крови, в огне,
Не видать конца войне.
Где игит в кровавый день?
Иль в земле, иль на коне!
***
Я к окну, темно в углу,
Подоткну плотней полу.
Я к твоей груди привык –
Не лежится на полу.
***
Раздобыть щепоть бы хны,
Дать в подарок хоть бы хны.
Я в скитаньях умираю –
Ей же дома хоть бы хны.
***
Как же лесом лес назвать,
Где фиалок не видать.
Целовать глаза – не дело,
Губы надо целовать.
***
Дай, садовник, глянуть в сад,
Дай всего, чем сад богат.
С непосаженного дерева
Дай несорванный гранат.
***
Горы, скаты да хребты,
Да горбатые мосты.
Ты пришёл, прибавил горя –
Лучше б не являлся ты.
***
Трут сошёл на нет давно,
Речка льётся всё равно.
Налюбиться ли любимым
Любованием в окно?
***
Много разного питья
В доме вашем видел я.
Я тобою опьяняюсь
Безо всякого питья.
***
Ты в седле – не понимаю,
Иль в земле – не понимаю.
Плачу и сама себе
Я колени обнимаю.
***
Жди, когда исправится
Вздорная красавица.
Будешь при смерти – придёт
О здоровье справиться.
***
И у нас бутыль одна,
И у вас бутыль одна.
Я одной тобою пьян
И с вином, и без вина.
***
Ты на сетку погляди
И на клетку погляди.
Сколько родинок у милой,
Столько ран в моей груди.
***
Молвил слово невпопад
И осёкся: виноват!
Попросил я поцелуя –
Просит жизнь она в заклад.
***
Я – ашуг, попал в беду,
Я задаром пропаду.
Натяни канатом косу –
Я над пропастью пройду.
***
У меня не две души:
Обнимаешь – не души.
За душою смерть придёт,
Глянет – нет давно души.
***
Не забудешь томных век,
Светлых глаз и тёмных век.
Ты пойди, побудь с любимой,
Да не долго – только век.
***
Постояла и ушла –
Испугала тебя мгла.
Я ж и смерть свою заставлю
Ждать, чтоб ты прийти смогла.
***
Сколько улочек глухих,
Пел петух и тот утих.
Ты свою любовь окликнешь –
Отзовётся сто чужих.
***
Ты сплела из кос венец,
Из каштановых колец.
Ты в любви моей разбитой –
И начало, и конец.
***
Ты в какой не выйдешь путь,
К нам старайся завернуть.
На рассвете, на закате,
В полдень будь и в полночь будь.
***
Приударил дождь сильней –
Пьёт земля и просит: «Лей!»
Как насытиться – не знаю –
Мне любимою моей.
***
Нет вестей – кого винить?
Журавлей распалась нить.
С той поры, как ты замолк,
Камни стали говорить.
***
Бей с размаху – не держу,
Бей без страха – не держу.
Голову на грудь твою,
Как на плаху, положу.
***
Тронусь в путь, изгнанник я,
Роз не тронул ранних я.
Если скажут: странник умер,
Знай, что этот странник – я.
***
Я сгорел, золою стал,
Я твоим слугою стал.
Птичью речь не знал, а ныне
Соловьём я засвистал.
***
Ветер, ветер, тише дуй,
Нашу речку не волнуй.
Я на ситец спорю с милым,
Он со мной – на поцелуй.
***
С неба снег густой идёт,
К дому путь крутой идёт.
Надо выйти посмотреть –
Может, милый мой идёт.
***
Если скажут: «Под горой
Показался милый твой», –
Я навстречу побегу
С непокрытой головой.
***
Кинул камень в петушка –
Не задел и гребешка.
Отложить придётся свадьбу
До осеннего снежка.
***
Милый мой, ты к нам идёшь,
По моим следам идёшь.
Чтоб твои подохли сваты –
Вместо них ты сам идёшь.
***
Абрикос неспелый я,
На язык несмелый я.
Я влюбился и женился б –
Нет на свадьбу ни копья.
***
Я держусь едва-едва,
Точит грусть не день, не два.
Пляшет гордая невеста –
Плачет горькая вдова.
***
Ох, невестка варит плов,
Мало риса – много слов.
Провозилась целый день,
Сели есть – как камень плов.
***
Врёт бездельница – молчим,
Мелет мельница – молчим.
Упрекнуть нельзя невестку –
Убежит она к своим.
***
Я валюсь от ветерка,
Извела меня тоска.
Замуж родичи не взяли –
Выдали за чужака.
***
Пусть добра со всеми дочь,
Как пустое семя – дочь.
Если сына нет в семье,
Гостю держит стремя дочь.
***
Снег начнут метели стлать,
Как в такой постели спать!
У бездетных есть занятье –
Небесам проклятье слать.
***
Не в объезд, ни напрямик
Поспешать не станет бык.
С кем его ни запрягай,
Бык шагает как привык.
***
Есть жестокие стрелки –
Не уйти от их руки.
Оседлал коня разлуки,
Стал я всадником тоски.
***
Подошла пора тоски,
Тяжела пора тоски.
Вниз пойти – долина горя,
Вверх пойти – гора тоски.
***
Я – садовник, сад в слезах,
Тут в слезах, гранат в слезах.
Плачу сам, пока не умер,
А умру – заплачет прах.
***
Облетают лепестки,
Отступают ли пески?
Я построил дом из горя,
А ограду из тоски.
***
Белый лист, черня, пиши,
Не теряй ни дня, пиши.
В книги чёрные – во все! –
Первым ты меня впиши.
***
Молодой у нас ашуг,
Начал грустный сказ ашуг.
Праздник превратился в траур –
Поломай свой саз, ашуг.
***
Не растает след тоски,
Порастает след тоски.
Чужеземцам наши земли
Оставляем, смельчаки.
***
Виноградная лоза,
Ненаглядная лоза…
Через сто лет после смерти
Приоткрыть бы мне глаза.
***
Снег в горах опять пойдёт,
Глядь, и град стучать пойдёт.
Мне б могилу у дороги –
Так скорее мать найдёт.
