ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПОЭТА, ПЕРЕВОДИВШЕГО БАЯТЫ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

«Я жажду! Я стражду! Я жизнью не сыт!»

19 мая 1935 года близ города Сабирабада, где сливаются реки белой Куры и красно-жёлтого Аракса, на корабле «Чапаев» у капитана родился сын – будущий поэт, ещё более известный как переводчик Владимир Абдулазимович Кафаров. 

В 1957 году Кафаров принят в Союз писателей СССР. В 21 год! для того времени событие уникальное.  Но рекомендацию дал сам Константин Симонов. Павел Антокольский написал: «Перевод его точен в той мере, в какой может быть точен поэтический перевод. Это означает, что в нём нет буквализма, нет рабской кальки подлинника, но зато есть верность его духу, соответствие той правде жизни, которая стоит за песней, которая в ней подразумевается, как её душевный подтекст. Но это и означает, что перевод  Кафарова может быть назван явлением русской поэзии». Можно сказать и так: каждое стихотворение должно умереть в переводе, чтобы состояться на другом языке. В этом поиске умирание и воскрешение – одно и то же. Кафаров вслед за Уитменом мог бы воскликнуть: «Я весь состою из множества воскрешений!»

Этот аванс Кафаров отработал сполна. Собственных книг у него немного: «Невеста» (1961), «Две крепости» (1963), «Лермонтова 123» (1965), «Бронзовый ветер» (1968), «Огонь на ветру» (1972), но как переводчиком им поднят огромнейший пласт азербайджанской литературы.  Переводиться у Кафарова считалось почётным. 

Переводческий материал поражает своей масштабностью и разнообразием: шушинец Молла Панах Вагиф через расстояние в 500 лет протягивает руку турецкому суфию Юнусу Эмре; дастан «Кёроглу» перебивался штучными средневековыми газелями Физули и Мехсети; арузам Алиаги Вахида перебегали дорогу верлибры Расула Рзы; ашуг Хастэ Касум вибрировал в лад с классическими ритмами Самеда Вургуна; либретто к опере Узеира Гаджибекова «Лейли и Меджнун» подхватывали песни Рашида Бейбутова – но, как в мифе, к чему бы не прикасалась рука Мастера, тот материал превращался в золотой самородок. Но если о переводах, самый главный подвиг Кафарова – баяты. (Баяты – издревле распространённая форма азербайджанской устной народной поэзии, монострофа, состоящая из четырёх строк семисложного размера хеджа. В рифмообразовании баяты важную роль играют джинасы – омонимические рифмы, а также редифы – повторения одного или нескольких слов в конце строки после рифмы).  Вся жизнь азербайджанца – от рождения до смерти – проходит в сопровождении баяты, начиная с колыбельных песен и кончая похоронными причитаниями. Владимир Кафаров в свои 25 не побоялся взвалить на плечи этот непомерно  тяжёлый груз. 

 

Похоронен Кафаров 19 июля 2000 года на городском кладбище по дороге на

Патамдарт, рядом с Домом Печати.

 

 

Из книги «Баяты-песни» (1978 г.)

***

Не с повинной головой

Я народ встречаю свой.

Сад рощу – пускай собратья

Отдыхают под листвой.

 

 

***

Край родной в крови, в огне,

Не видать конца войне.

Где игит в кровавый день?

Иль в земле, иль на коне!

 

***

Я к окну, темно в углу,

Подоткну плотней полу.

Я к твоей груди привык –

Не лежится на полу.

***

Раздобыть щепоть бы хны,

Дать в подарок хоть бы хны.

Я в скитаньях умираю –

Ей же дома хоть бы хны.

***

Как же лесом лес назвать,

Где фиалок не видать.

Целовать глаза – не дело,

Губы надо целовать.

***

Дай, садовник, глянуть в сад,

Дай всего, чем сад богат.

С непосаженного дерева

Дай несорванный гранат.

***

Горы, скаты да хребты,

Да горбатые мосты.

Ты пришёл, прибавил горя –

Лучше б не являлся ты.

***

Трут сошёл на нет давно,

Речка льётся всё равно.

Налюбиться ли любимым

Любованием в окно?

***

Много разного питья

В доме вашем видел я.

Я тобою опьяняюсь

Безо всякого питья.

***

Ты в седле – не понимаю,

Иль в земле – не понимаю.

Плачу и сама себе

Я колени обнимаю.

***

Жди, когда исправится

Вздорная красавица.

Будешь при смерти – придёт

О здоровье справиться.

***

И у нас бутыль одна,

И у вас бутыль одна.

Я одной тобою пьян

И с вином, и без вина.

***

Ты на сетку погляди

И на клетку погляди.

Сколько родинок у милой,

Столько ран в моей груди.

***

Молвил слово невпопад

И осёкся: виноват!

Попросил я поцелуя –

Просит жизнь она в заклад.

***

Я – ашуг, попал в беду,

Я задаром пропаду.

Натяни канатом косу –

Я над пропастью пройду.

***

У меня не две души:

Обнимаешь – не души.

За душою смерть придёт,

Глянет – нет давно души.

***

Не забудешь томных век,

Светлых глаз и тёмных век.

Ты пойди, побудь с любимой,

Да не долго – только век.

***

Постояла и ушла –

Испугала тебя мгла.

Я ж и смерть свою заставлю

Ждать, чтоб ты прийти смогла.

***

Сколько улочек глухих,

Пел петух и тот утих.

Ты свою любовь окликнешь –

Отзовётся сто чужих.

***

Ты сплела из кос венец,

Из каштановых колец.

Ты в любви моей разбитой –

И начало, и конец.

***

Ты в какой не выйдешь путь,

К нам старайся завернуть.

На рассвете, на закате,

В полдень будь и в полночь будь.

***

Приударил дождь сильней –

Пьёт земля и просит: «Лей!»

Как насытиться – не знаю –

Мне любимою моей.

***

Нет вестей – кого винить?

Журавлей распалась нить.

С той поры, как ты замолк,

Камни стали говорить.

***

Бей с размаху – не держу,

Бей без страха – не держу.

Голову на грудь твою,

Как на плаху, положу.

***

Тронусь в путь, изгнанник я,

Роз не тронул ранних я.

Если скажут: странник умер,

Знай, что этот странник – я.

***

Я сгорел, золою стал,

Я твоим слугою стал.

Птичью речь не знал, а ныне

Соловьём я засвистал.

***

Ветер, ветер, тише дуй,

Нашу речку не волнуй.

Я на ситец спорю с милым,

Он со мной – на поцелуй.

***

С неба снег густой идёт,

К дому путь крутой идёт.

Надо выйти посмотреть –

Может, милый мой идёт.

***

Если скажут: «Под горой

Показался милый твой», –

Я навстречу побегу

С непокрытой головой.

***

Кинул камень в петушка –

Не задел и гребешка.

Отложить придётся свадьбу

До осеннего снежка.

***

Милый мой, ты к нам идёшь,

По моим следам идёшь.

Чтоб твои подохли сваты –

Вместо них ты сам идёшь.

***

Абрикос неспелый я,

На язык несмелый я.

Я влюбился и женился б –

Нет на свадьбу ни копья.

***

Я держусь едва-едва,

Точит грусть не день, не два.

Пляшет гордая невеста –

Плачет горькая вдова.

***

Ох, невестка варит плов,

Мало риса – много слов.

Провозилась целый день,

Сели есть – как камень плов.

***

Врёт бездельница – молчим,

Мелет мельница – молчим.

Упрекнуть нельзя невестку –

Убежит она к своим.

***

Я валюсь от ветерка,

Извела меня тоска.

Замуж родичи не взяли –

Выдали за чужака.

***

Пусть добра со всеми дочь,

Как пустое семя – дочь.

Если сына нет в семье,

Гостю держит стремя дочь.

***

Снег начнут метели стлать,

Как в такой постели спать!

У бездетных есть занятье –

Небесам проклятье слать.

***

Не в объезд, ни напрямик

Поспешать не станет бык.

С кем его ни запрягай,

Бык шагает как привык.

***

Есть жестокие стрелки –

Не уйти от их руки.

Оседлал коня разлуки,

Стал я всадником тоски.

***

Подошла пора тоски,

Тяжела пора тоски.

Вниз пойти – долина горя,

Вверх пойти – гора тоски.

***

Я – садовник, сад в слезах,

Тут в слезах, гранат в слезах.

Плачу сам, пока не умер,

А умру – заплачет прах.

***

Облетают лепестки,

Отступают ли пески?

Я построил дом из горя,

А ограду из тоски.

***

Белый лист, черня, пиши,

Не теряй ни дня, пиши.

В книги чёрные – во все! –

Первым ты меня впиши.

***

Молодой у нас ашуг,

Начал грустный сказ ашуг.

Праздник превратился в траур –

Поломай свой саз, ашуг.

***

Не растает след тоски,

Порастает след тоски.

Чужеземцам наши земли

Оставляем, смельчаки.

***

Виноградная лоза,

Ненаглядная лоза…

Через сто лет после смерти

Приоткрыть бы мне глаза.

***

Снег в горах опять пойдёт,

Глядь, и град стучать пойдёт.

Мне б могилу у дороги –

Так скорее мать найдёт.

 

 

 

 

 

Реклама