Есть в нашем офисе телевизор. Его, конечно, смотрим мало, теперь еще с антенной что-то случилось, но время от времени все же мы его смотрим. Когда-то его вскладчину купили для нашей организации два человека. Меньшую часть суммы дал соотечественник, не являющийся членом ЛАСО и даже, как мне кажется, ни разу не побывавший в нашем офисе. Передал он деньги через Джамала Акперова, сказав, что делает он небольшое пожертвование из патриотических чувств…
17 декабря 2014 года Салех Гылындж оглы Мусаев о моей просьбе пришел в наш офис. Сел он как раз того знаменитого телевизора. Но в ходе беседы мы об этом важном домашнем и офисном предмете с давно погрузившимся в серый мрак экраном даже не вспомнили…
— Мой дедушка по матери Джабраил муаллим в двадцатые-тридцатые годы прошлого уже века учительствовал в селах Биласуварского района. Младшие братья и сестры матери там и родились. От них слышал разные названия. В том числе русские. Есть там русские?
— Когда-то много было. Целые деревни. Не знаю точно, когда, но их переселили из России. Теперь русских почти не осталось. Не уехали только те, кто перемешался с местным населением, имеет родственные связи.
— А как местное население? Оно однородно?
— Есть коренное население. Есть переселившиеся. После первой мировой войны, когда Сталин вывел войска из Южного Азербайджана и стали укреплять границы с Ираном, население приграничных сел переселили в другие районы, в том числе и в Биласувар. Есть немало людей, которые переселились добровольно, например, из горных сел Лерика и Ярдымлы. Это просто из-за трудных горных условий.
— А ваша семья?
— Мои корни и с отцовской и с материнской стороны связаны с Джалилабадским районом. Семья наша жила в селе Агусем, оно тоже горное. Когда мне было два года или около того, мы переехали в Аманкенд Биласуварского района.
— Почему именно туда?
— Там жил мой дядя. Он и позвал отца. То есть переезд произошел исключительно из-за условий жизни. В Аманкенде есть все условия для ведения хозяйства, село расположено рядом с дорогой Баку-Астара, а до райцентра можно пешком добраться.
— Большая была у вас семья?
— От двух браков у моего отца было семеро детей.
— В селе своя школа была?
— У нас все было. И средняя школа. Но я после восьмилетки поступил в индустриально-педагогический техникум в Баку. С третьего курса меня забрали в армию. Служил в Иркутске в стройбате. Конечно, там холодно, но привыкаешь быстро. Армейской службой я доволен… После армии закончил техникум. Подал документы в строительный институт. Но не попал… Я техникум окончил с красным дипломом. Если бы один экзамен сдал на пятерку, от остальных экзаменов освобождали. В общем, мне дали понять, что надо платить. А я не хотел поступать за деньги. У меня были знания… Ну, приехал в Куйбышев и тут поступил…
— Почему Куйбышев? Вы тут кого-то знали?
— Никого не знал. У меня был товарищ по техникуму. Мамедрасул из Закаталы. Мы с ним вместе поступали. И вместе решили уехать в Россию. Купили карту, выбрали Куйбышев. Приехали сюда. Нашли строительный институт, пришли в приемную комиссию. Кстати, вы давеча говорили, что организация ваша хочет, чтобы изменить представление русских людей об азербайджанцах, которые только торговать на рынках умеют… Как мы зашли в приемную комиссию, один из сидящих там негромко сказал: «Ну вот, еще два базарщика появились…» Может, он думал, что мы и русским не владеем… Но другие там отнеслись к нам доброжелательно. Один преподаватель нам дал задание. Ну, это были несложные уравнения. Мы быстро решили. Тогда он дал задание посложнее. Тоже справились. Так нас приняли в строительный институт без экзаменов, по собеседованию. Это было в 1980 году.
— Вы поступили на очное?
— Да, на очное. Но в 1982 году я женился на своей односельчанке Рафиге. Поэтому перевелся на заочное отделение и устроился на работу в домоуправлении. Там же мне дали жилье. Но я посещал занятия и даже досрочно сдавал экзамены. И закончил институт вместе со своими одногрупниками, тоже за пять лет. Получил красный диплом. К тому времени я уже работал в «Волготанкере». Сначала мастером, потом прорабом.
— А что стало с Мамедрасулом?
— Мамедрасул после учебы вернулся на родину. Работает учителем черчения и труда.
_- Видитесь?
— Да, когда он приезжал в Баку в институт усовершенствования, останавливался у нас.
В 1990 году я вернулся в Баку. К тому времени у меня было двое детей – Севиндж и Низами. Сыну здешний климат не подходил, переезд в основном связан был с этим.
— Теперь он как?
— Болезнь давно прошла. Он уже женат, ребенок есть.
— Где работали в Баку?
— Одно время в санатории «Бильга» заместителем директора. Через три года создал свою строительную фирму. По заказу минобороны ремонтировали военные объекты…
— Не тяжело было в девяностые годы? Ведь была разруха, безработица…
— Нет, работа у нас всегда была. До того, когда министром обороны стал Абиев. При нем не стали платить и не заплатили за выполненную работу. Я же должен был со своими рабочими расплатиться, для меня это очень важно. Я им отдал свои деньги, сам остался без средств. Поэтому в 2000 году решил вернуться в Самару. Устроился в «Парадиз холдинг». Лет двенадцать там проработал. Долгое время занимались тем, что производственные корпуса станкостроительного переделывали в офисные здания.
— Кого вы сами нанимали на работу? Соотечественников или местных?
— По-разному. Я должен сказать, что среди наших земляков есть люди очень хлопотные. Иные гулять любят, все заработанные деньги на веселую жизнь тратят, а некоторые просаживали в игровые автоматы. Я собственноручно вынужден был перечислять большую часть их зарплаты их семьям, которые оставались на родине… Есть тут разные люди. Иные по десять лет и даже больше живут практически как бомжи, потеряли вся связи с родиной, со своими семьями… Их бы всех депортировать…
— Имея хорошую работу, вы тем не менее два года назад вновь вернулись на родину. Почему?
— Знаете, я человек очень патриотичный. Я в хорошем смысле слова националист, люблю свой народ, свою родину. Любовь к родине я даже ставлю выше любви семье. Поэтому всегда хотелось жить в своей стране, среди близких, родных. Я, конечно, работая здесь, в каждые три-четыре месяца ездил туда, к тому же дети учились там. Но за несколько дней не всех родных даже не успеваешь навестить. Ладно еще свадьбы. На свадьбы уже ходит сын. Не на всех похоронах успевал бывать. А это очень нехорошо. Однажды Мир Тоги ага человек уважаемый у нас в Биласуваре, мне сказал: твой батюшка Гылындж киши до самой смерти, даже когда сильно болел, ни одного намаза не пропускал, а у меня чуть-чуть спина болит – молитву откладываю. Вот таким был твой батюшка. А тебя даже не на всех похоронах вижу…
Эти слова меня сильно тронули. Проводы в последний путь близких нам людей очень важная часть нашего бытия. К тому же я уже старею, жить в таком возрасте вдали от родины не очень-то комфортно. Вот я вернулся. В течение двух лет пытался найти работу, соответствующую моему образованию и квалификации. Ничего не вышло. Думаю, что и для вас не секрет, что там устроиться на работу не так просто. Нужны связи, еще что-то. Мой сын тоже пока безработный. Он окончил факультет международных отношений бакинского университета. Работы до сих пор нет…Что оставалось делать? У сына семья, ребенок. Жизнь там еще дороже, чем здесь. Вот и решил вернуться в Самару.
— Теперь работаете?
— Пока нет. Думаю, найду.
— Как вы считаете, почему азербайджанская экономика до сих пор не может обеспечить рабочими местами население страны? Это ведь главная причина, по которой люди едут в Россию.
— Я думаю, что мешает монополия. На ввоз и вывоз всех товаров имеется монополия определенных людей. Еще таможня. Она просто разоряет людей. Если с партии товара таможенник имеет пять тысяч манатов, то хозяин всего тысячу манатов. Конечно, экономика там развивается однобоко. Много строится в Баку. Но экономику надо развивать и в районах. Открывать небольшие предприятия, развивать средний и мелкий бизнес.
— В Аманкенде бываете?
— Конечно, часто.
— Население не разбежалось?
— Нет. Хозяйств теперь стало даже больше. Из наших сел в Россию почти не едут. Мужчины в основном работают в Баку не стройках. Жить в общем-то там неплохо. Дорога рядом, есть газ.
— Давно есть?
— Газ еще в советское время был. Потом газопровод разворовали. Теперь вновь провели. Чистая вода подается, для каждого квартала установлен кран. Много новых домов построено.
— А кто в родительском доме живет?
— Младший брат Мамед.
— А вы не хотели бы иметь дом в родном селе?
— Конечно, хотелось бы. Но, наверное, его уже построит мой сын, если желание будет…
—
—
(Начало. Полностью материал будет опубликован в ближайшем номере «Очага)
—
—
